|
|
|
|
- -
мозгов, чтобы понимать, что иногда
разговорами делу не поможешь. Он пишет - Кеннеди знал, что ежли у пса с
пасти пена идет, так его приходится пристрелить.
Он продолжал опасливо смотреть на нее.
- И потом, я ж это только в газете прочитал.
А лимузин уже бесшумно скользил по Пятой авеню, направляясь к
Западному входу в Центральный Парк, и эмблема "Кадиллака" на конце капота
рассекала ледяной февральский воздух.
- Да, - мягко сказала Одетта, и взгляд Эндрю стал чуть спокойнее. - Я
понимаю. Не согласна, но понимаю.
"Врунья ты, - сказал возникший у нее в мозгу голос. Этот голос она
слышала часто. Она даже дала ему имя. Это был Глас Подзуживающий. - Ты
прекрасно понимаешь и полностью согласна. Ври, Эндрю, если считаешь
нужным, но себе-то не ври, дорогуша, ради Бога".
Тем не менее одна часть ее сознания в ужасе запротестовала. В мире,
превратившемся в бочку с ядерным порохом, на которой сейчас сидело около
миллиарда человек, считать, что между хорошими любителями пострелять и
гадкими любителями пострелять есть разница, было бы ошибкой - быть может,
ошибкой самоубийственных масштабов. Слишком много было фитилей, возле
которых держало зажигалки слишком много дрожащих рук. Этот мир - не для
стрелков. Если и было когда-то их время, то оно давно прошло.
Не так ли?
Она на секунду прикрыла глаза и потерла себе виски. Она чувствовала
приближение очередной мигрени. Иногда они предупреждали о себе, как жарким
летним днем предупреждают о грозе тучи, собирающиеся на горизонте... а
потом уходили, как иногда просто уходит неизвестно куда летняя гроза,
чтобы грохотать и бить в землю молниями где-то в другом месте.
Но на сей раз, по ее мнению, грозы было не миновать. И будет она по
всей форме, с громом, молнией и градом величиной с мячик для гольфа.
Свет уличных фонарей, выстроившихся вдоль Пятой авеню, казался
чересчур ярким.
- Ну, и как оно было в Оксфорде? - осторожно спросил Эндрю.
- Сыро. Очень сыро, хотя сейчас февраль. - Она замолчала, твердя
себе, что не произнесет вслух слова, подступившие у нее к горлу подобно
желчи, что она проглотит их, загонит их обратно внутрь. Сказать их было бы
ненужной жестокостью. Рассуждения Эндрю о последних в мире стрелках были
просто частью его обычной бесконечной болтовни. Но вместе со всем
остальным это оказалось последней каплей, переполнившей чашу, и у нее
все-таки вырвалось то, что было совершенно незачем говорить. Она полагала,
что ее голос звучит так же спокойно и решительно, как всегда, но это ее не
обмануло: она отлично распознавала на слух, когда кто-нибудь что-нибудь
ляпнет. - Поручитель с залогом, конечно, прибыл очень быстро; его
предупредили заранее. Но тем не менее, они нас продержали столько, сколько
смогли, и я продержалась столько, сколько смогла, но этот раунд они, я
считаю, выиграли, потому что кончилось тем, что я обмочилась. - Она
увидела, как Эндрю опять резко отвел глаза, и хотела замолчать, но не
смогла. - Понимаете, так они хотят дать нам урок. Отчасти, я думаю, потому
что это пугает, а испуганный человек больше, может быть, не сунется на их
драгоценный Юг и больше их не побеспокоит. Но я думаю, что большинство из
них - даже дураки, а они далеко не все дураки - понимают, что в конце
концов перемены все равно наступят, что бы они ни делали, и поэтому
используют каждый шанс, чтобы нас унизить, пока еще могут. Показать нам,
что нас можно унизить. Ты можешь клясться перед Богом, Христом и всем
сонмом святых, что ни за что, ни за что, ни за что не обмараешься, но если
они тебя продержат достаточно долго, то это, разумеется, все-таки
случится. Урок состоит в том, что ты - просто животное в клетке, не более
того, не лучше. Просто животное в клетке. Вот я и обмочилась. Я до сих пор
чувствую запах высохшей мочи и этой проклятой КПЗ. Знаете, они считают,
что мы произошли от мартышек. И именно так от меня сейчас и пахнет, я же
чувствую.
Мартышкой.
Она увидела в зеркале заднего вида глаза Эндрю и пожалела, что у него
стало такое выражение глаз. Иногда не удается удержать в себе не только
мочу.
- Мне очень жаль, мисс Холмс.
- Нет, - сказала она, опять потирая виски. - Это мне жаль, что я вас
расстроила. Это были трудные три дня, Эндрю.
- Еще бы, - сказал он тоном шокированной старой девы, который
заставил ее невольно рассмеяться. Но большая часть ее не смеялась. Она
думала, что знает, во что ввязывается, что полностью представляет себе,
насколько может быть скверно.
<<< 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 >>>
- -
|
|
