|
|
|
|
- -
"Я крепко обняла его", - сказала она. "Я по-особому крепко обнимаю,
Дэйви - ты не знаешь, что такое мои особо крепкие объятия, и, если тебе
повезет, никогда не узнаешь. Я застала его среди стеллажей книг, крепко
обняла его и показала ему себя, всю как есть. Тогда он начал плакать. Вот
как он перепугался. И он начал плакать какими-то особыми слезами, и я
осушала их поцелуями, и когда я сделала свое дело, он был мертв."
"Его особые слезы". Вот как она назвала их. А потом ее лицо... оно так
изменилось. Оно будто покрылось рябью, как это бывает под водой. И я увидел
что-то..."
Дейв как-то весь ушел в себя, взгляд его блуждал по ровно
расстилавшимся полям, остановился на зерноэлеваторе, но ничего не видел.
Руки его крепко сжимали перила крыльца. Они сжимались, разжимались, потом
снова сжимались.
- Я не помню, - наконец сказал он. - Или, может быть, я не хочу
помнить. Кроме двух вещей: на этом лице были красные глаза, но без век, а
вокруг рта свисало очень много каких-то складок, но это была не кожа. Это
выглядело... угрожающе. Потом эти складки вокруг рта как-то начали двигаться
и, мне кажется, я закричал. А затем все пропало. Все как не бывало. Опять
была только Аделия. Она заглядывала мне в глаза и улыбалась, как хорошенькая
любопытная кошечка.
"Не беспокойся", - говорит она. "Тебе и не обязательно все видеть,
Дейви. То есть пока ты будешь делать то, что я тебе говорю. Пока ты будешь
хороший мальчик. Пока ты будешь хорошо вести себя. Сегодня я очень
счастлива, потому что теперь, наконец, нет этого старого дурака. Городской
Совет назначит на его место меня, и я буду руководить так, как захочу".
"Да помоги нам всем господь тогда", - подумал я, но ничего не сказал.
Но и вы бы тоже не сказали, если бы посмотрели и увидели это существо, с
пристально глядящими на вас красными глазами, которое лежит, изогнувшись
рядом с тобой, в гамаке далеко от города, так далеко, что никто бы не
услышал твоего крика, даже если бы ты кричал во все горло.
Немного позже она ушла в дом и вернулась с теми двумя высокими
стаканами, наполненными шотландским виски, и довольно скоро я снова
провалился в море на глубину двадцать тысяч лье, где ничто уже не имело
значения.
В течение недели она не открывала библиотеку... "в знак уважения к
мистеру Лэвину", так она выразилась, и когда она опять открыла ее, "Красная
Шапочка" снова висела на двери Детской комнаты. Через неделю или две после
этого она сказала, что хочет, чтобы я нарисовал несколько новых плакатов для
Детской комнаты.
Он помолчал, а потом продолжал, но уже тише и медленнее.
- Какая-то часть меня даже сейчас хочет все приукрасить, сделать мою
роль во всем этом чуть-чуть лучше, чем она была. Я бы хотел сказать вам, что
я бился с ней, спорил, говорил, что не хочу быть замешанным в запугивании
кучки детишек, ... но это не было бы правдой. Я делал все, что она мне
велела. Да помоги мне, господь, но это было так. Отчасти потому, что к тому
времени я и сам был напуган ею. Но большей частью потому, что она одурманила
меня. И было что-то еще. И была во мне какая-то дурная, отвратительная часть
меня - мне кажется, она бывает не у всех, - но, наверное, очень у многих, -
которой нравилось все, что она замышляла. Нравилось и все.
Теперь вы, наверное, хотите узнать, что же я все-таки стал делать, но я
правда не могу рассказать вам все. Я на самом деле не помню. Те времена и
события все перемешались, как сломанные игрушки, которые посылаешь в Армию
Спасения просто, чтобы убрать это барахло с чердака.
Я никого не убивал. Это единственное, в чем я уверен. Она хотела, чтобы
я... и я почти... но под конец я вышел из игры. Это единственная причина,
почему я был в состоянии жить в ладу с собой, потому что под конец я смог
выбраться из этого. Но часть моей души она унесла с собой, - лучшую часть,
может быть - но она никогда не владела ей всей.
Он посмотрел на Нейоми и Сэма задумчивым взглядом. Теперь он казался
спокойнее, более уравновешенным, возможно даже умиротворенным, подумал Сэм.
- Я помню, как я зашел туда однажды осенью 1959 года - мне кажется, это
был 1959 - и как она рассказала, что хочет, чтоб я сделал один плакат для
Детской комнаты. Она точно рассказала, что ей нужно, и я довольно охотно
согласился. Я ничего такого плохого в этом не видел. В общем-то, мне
показалось это как-то смешно. А нужна ей была, видите ли картинка, на
которой нужно было изобразить
<<< 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 >>>
- -
|
|
