|
|
|
|
- -
(который играл в "Звездных всадниках"
(Riders to the Stars), боже, какая горькая ирония) не смогли его остановить.
Он летел там, вверху.., и они назвали его "спутником". Управляющий еще
немного постоял, глядя на нас; казалось, он ищет, что бы еще добавить, но не
находит. Потом он ушел, и вскоре фильм возобновился.
И вот вопрос. Каждый помнит, где был, когда убили президента Кеннеди.
Каждый помнит, где услышал, что в результате очередного безумия погиб в
кухне какого-то отеля Роберт Кеннеди. Кто-то, может быть, даже помнит, где
его застал Кубинский ракетный кризис.
А кто помнит, где он был, когда русские запустили спутник?
Ужас - то, что Хантер Томпсон назвал "страхом и отвращением", - часто
рождается из ощущения неких перемен: что-то рушится. Если это ощущение
разрушения, уничтожения возникает внезапно и затрагивает лично вас, если
поражает вас в самое сердце, то в таком случае оно остается в памяти как
нечто цельное. Тот факт, что многие помнят, где находились в тот момент,
когда разнеслась весть об убийстве Кеннеди, кажется мне не менее интересным,
чем то, что один болван с заказанным по почте ружьем сумел за четырнадцать
секунд изменить ход истории. Мгновение, когда об этом узнали миллионы людей,
и последующие трое суток растерянности и горя были в истории человечества,
вероятно, самым большим приближением к массовому осознанию, к массовой
эмпатии и - ретроспективно - к массовой памяти: двести миллионов человек
застыли одновременно. Очевидно, любовь не может достичь такого
перехлестывающего все границы удара эмоций. Жалость может.
Я не хочу сказать, что известие о запуске спутника оказало такое же
воздействие на души американцев (хотя без воздействия, конечно, не
обошлось); сравните, например, забавное описание событий, последовавших за
успешным русским запуском в превосходной книге Тома Вулфа о нашей
космической программе "Правое дело" (The Right Staff), но полагаю, что очень
многие дети - дети войны, как нас называли - помнят это событие так же
хорошо, как я.
Мы, дети войны, оказались плодородной почвой для семян ужаса; мы
выросли в странной, почти цирковой атмосфере паранойи, патриотизма и
национальной гордости. Нам говорили, что мы величайшая нация на Земле и что
любой разбойник из-за железного занавеса, который попытается напасть на нас
в огромном салуне внешней политики, узнает, у кого самый быстрый револьвер
на Западе (как в поучительном романе Пэта Франка этого периода "Увы,
Вавилон" (Alas, Babylon)). Но при этом нам также постоянно напоминали, какие
припасы нужно держать в атомных убежищах и сколько времени сидеть там после
того, как мы выиграем войну. У нас было больше еды, чем у любого народа в
истории, но в молоке, на котором мы выросли, присутствовал стронций-90 - от
ядерных испытаний.
Мы были детьми тех, кто выиграл войну, которую Дьюк Уэйн называл
"большой", и когда пыль осела, Америка оказалась на самом верху. Мы сменили
Англию в роли колосса, шагающего по всему миру. Когда наши родители,
соединившись вновь, зачинали меня и миллионы других детей, Лондон лежал в
развалинах, солнце заходило в Британской империи каждые двенадцать часов, а
Россия была совершенно обескровлена в войне с нацистами; во время осады
Сталинграда русские солдаты были вынуждены есть своих погибших товарищей. Но
ни одна бомба не упала на Нью-Йорк, и американцы потеряли в войне гораздо
меньше людей, чем остальные ее участники.
К тому же у нас за спиной была великая история (у всех народов с
краткой историей она великая), особенно по части изобретательства и новаций.
Каждый школьный учитель, к вящей радости учеников, то и дело произносил одни
и те же два слова; два волшебных слова, сверкающих, как неоновая вывеска;
два слова почти невероятной силы и красоты; эти два слова были - ДУХ
ПИОНЕРОВ. И я, и прочие мои сверстники - мы все росли под сенью ПИОНЕРСКОГО
ДУХА Америки; в любую минуту мы могли вспомнить имена, которые узнали в
классе. Эли Уитни. Сэмюэл Морзе. Александр Грэм Белл. Генри Форд. Роберт
Годцард. Вилбур и Орвилл Райт. Роберт Оппенгеймер. У всех этих людей, леди и
джентльмены, было нечто общее. Все они были американцами, буквально
пропитанными этим самым ПИОНЕРСКИМ ДУХОМ. Мои соотечественники всегда были
самыми быстрыми, самыми лучшими и самыми великими.
А какой мир ждал нас впереди! Он был очерчен в произведениях Роберта
Хайнлайна, Лестера Дель Рея,
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>>
- -
|
|
