|
|
|
|
- -
вздыхав ли по нему и строили ему глазки в семнадцать лет так же,
как и тогда, когда ему было девять лет.
А что касается счастья... что ж, это было уже другое дело. То, что
большинство мужчин из рода Стаадов были несчастливы по меньшей мере в
течение последних ста лет, было бесспорно. В семье Вена считали, что именно
Бен может стать тем, кто освободит их от благородной нищеты. Ведь в конце
концов, раз уж его волосы не потемнели,: а глаза не потускнели, то почему бы
ему не избежать: и тяготеющего над родом проклятия неудач? Ведь принц Питер
был его другом, а Питер однажды станет королем.
Потом Питер предстал перед судом и был обвинен в убийстве своего отца.
Прежде чем сбитая с толку семья Стаадов смогла сообразить, что произошло, он
оказался в башне-Игле. Отец Вена Эндрю отправился на коронацию Томаса и
вернулся домой с кровоподтеком на щеке - его супруга решила, что будет
благоразумней не обсуждать происхождение этого синяка.
- Я уверен, что Питер невиновен, - сказал в тот вечер за ужином Бен. -
Я просто отказываюсь верить.
В следующее мгновение он растянулся на полу, причем в ухе у него
звенело. Над ним навис отец, с усов которого капал бобовый суп, его лицо так
налилось кровью, что приняло почти свекольный оттенок, а маленькая сестричка
Вена Эммалина расплакалась на своем высоком стульчике.
- Никогда больше не упоминай в этом доме имя этого преступного отродья,
- сказал отец.
- Эндрю!-воскликнула мать. - Эндрю, он не понимает...
Отец, в нормальном состоянии добряк из добряков, повернул голову и
смерил мать взглядом.
- Замолчи, женщина, - процедил он, и в его голосе было что-то такое,
что заставило ее сесть на место. Даже Эммалина перестала плакать.
- Отец, - спокойно сказал Бен, - я даже не припомню, когда ты в
последний раз ударил меня. Наверное, лет десять назад, а то и того больше. И
я никогда не думал, что ты можешь ударить меня в гневе, до настоящего
момента. Но это не меняет моего мнения. Я не верю...
Эндрю Стаад предостерегающе поднял палец:
- Я сказал тебе не упоминать его имени, - сказал он, - и я имею в виду
именно это, Бен. Я тебя люблю, но если ты произнесешь его имя, тебе придется
покинуть мой дом.
- Я не произнесу его, - ответил, вставая, Бен, - но потому, что я люблю
тебя, па. Не потому, что я тебя боюсь.
- Перестаньте! - закричала миссис Стаад, как никогда перепуганная. - Я
не позволю, чтобы вы так скандалили! Вы что, хотите меня с ума свести?
- Нет, мама, не волнуйся, уже закончили, - сказал Бен. - Правда, па?
- Закончили, - откликнулся отец. - Ты, Бен, хороший сын во всех
отношениях и всегда таким был, но не упоминай его имени.
Были вещи, о которых, как чувствовал Энди Стаад, он не мог сказать сыну
- хоть Вену и было семнадцать лет. Он очень бы удивился, если бы знал, что
Бен прекрасно понимал, по какой причине он набросился на него с кулаками.
До уже известного вам злополучного поворота событий дружба Вена с
принцем уже изменила кое-что для Стаадов. Их поместье когда-то было весьма
обширно. В течение последних ста лет они были вынуждены продавать землю по
частям. Теперь оставалось меньше шестидесяти рилов, большая часть из которых
была заложена.
Но за последние примерно десять лет положение вещей стало постепенно
улучшаться.
Банкиры, которые поначалу угрожали, стали изъявлять желание продлить
просроченные закладные и даже предлагали новые займы под неслыханно низкие
проценты. Эндрю Стааду было больно смотреть, как рил за рилом тает земля его
предков, и для него был счастливым тот день, когда он смог поехать к Халвею,
владельцу соседнего поместья, и сказать ему, что изменил свое решение насчет
продажи трех рилов земли, на которые Халвей зарился уже девять лет. И он
знал, кого ему следует благодарить за эти чудесные перемены. Его сына... его
сына, который являлся близким другом принца, который впридачу был еще и
наследником престола.
А теперь они опять оставались всего лишь злосчастными Стаадами. И если
бы на этом лее и заканчивалось, он смог бы это выдержать и не ударить сына
за обеденным столом... поступок, которого он уже стыдился. Но положение
стало еще хуже, чем было.
Стаад был убаюкан поведением банкиров, когда те стали вести себя как
смирные овечки, а не волки. Он взял в долг большие суммы денег, часть из
которых собирался потратить на выкуп уже проданной земли, а часть -
навовведение таких построек, как новая мельница. Теперь он был уверен, что
банкиры скинут свои овечьи шкуры, и вместо того, чтобы терять свое поместье
<<< 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 >>>
- -
|
|
