|
|
|
|
- -
несколько угрей кажутся
таким же серьезным несчастьем, как заусеница. Но необходимо напомнить, что в
Америке серьезные физические недостатки (по крайней мере пока) являются
скорее исключением, чем правилом. Пройдите по любой средней американской
улице и подсчитайте, сколько вам встретится серьезных физических дефектов.
Если пройдете три мили и насчитаете больше полудесятка, вы намного превзошли
средний показатель. Если станете искать сорокалетних со сгнившими до десен
зубами, детей с распухшими от голода животами, людей со следами оспы на
лице, то ваши поиски будут напрасны. Болезни, уродующие человека, чаще
встречаются в деревнях и в бедных городских кварталах, но в большинстве
городов и пригородов Америки люди выглядят здоровыми. Обилие курсов первой
помощи, поголовная поглощенность культом развития личности ("Я буду более
уверенной в себе, если не возражаете", как говорит Эрма Бомбек
<Журналистка, автор ряда книг, вела юмористическую колонку для
домохозяек.>) и распространяющийся со скоростью степного пожара обычай
созерцать пупок - все это доказательства того, что американцы в большинстве
своем заботятся о низменных сторонах жизни, что для них, как и для всего
мира, жизнь - это испытание на выживаемость.
Не могу представить себе, чтобы человек, страдающий от недоедания,
разделял лозунг "У меня все хорошо - у вас все хорошо" <"I'm OK - You're
OK", название книги Томаса Энтони Харриса, ставшее своего рода национальным
девизом.> или чтобы кто-нибудь, с трудом добывающий средства для
существования себя самого, жены и восьмерых детей, много думал об
оздоровительном курсе Вернера Эрхарда или о глубоком массаже. Это все для
богатых. Недавно Джоан Дидион <Joan Didion, американская писательница,
эссеистка. Самое известное произведение - сборник публицистики 1979 года
"Белый альбом".> написала книгу о своем собственном пути в 60-е годы -
"Белый альбом" (The White Album). Наверное, для богатых эта книга весьма
интересна: история богатой белой женщины, которая может себе позволить
лечить нервный срыв на Гавайях; в семидесятые годы нервный срыв - эквивалент
угрей шестидесятых.
Когда горизонт человеческого опыта сужается до размеров квартиры,
меняется перспектива. Для детей войны, живущих в безопасном (если не считать
Бомбы) мире регулярных (два раза в год) медицинских осмотров, пенициллина и
всеобщей заботы о зубах, угри стали единственным физическим дефектом,
который можно увидеть на улице или в коридоре школы: об остальных дефектах
уже позаботились. Кстати, раз уж я упомянул заботу о зубах, добавлю, что
дети, которые под почти удушающим давлением родителей носят зубные скобки,
считают и их чем-то вроде физического дефекта, и время от времени в школе
можно услышать оклик: "Эй ты, железная пасть!" Но все же в глазах
большинства эти скобки - просто средство лечения, не более бросающееся в
глаза, чем повязка на поврежденной руке или наколенник у игрока в
американский футбол.
А вот от угрей лекарства не существует.
Но вернемся к "Подростку-Франкенштейну". В этом фильме Уит Бисселл
собирает из частей трупов погибших гонщиков существо, которое играет Гэри
Конвей. Лишние части скармливаются крокодилам, живущим под домом, - конечно,
у зрителя довольно рано возникает предчувствие, что самого Бисселла тоже в
конце концов сжуют аллигаторы, и он не остается разочарованным. В фильме
Бисселл является воплощением зла, его злодейство достигает экзистенциальных
масштабов. "Он плачет, даже слезные железы действуют!.. У тебя во рту
вежливый язык: я знаю, потому что сам его вырезал" <Цитируется по книге
"Иллюстрированная история фильмов ужасов" Карлоса Кларенса. Нью-Йорк,
Каприкорн Букс, 1968.>. Но именно несчастный Конвей представляет собой
главную изюминку фильма. Как и злодейство Бисселла, физическое уродство
Конвея столь велико, что становится почти нелепым.., и он очень похож на
старшеклассника, у которого угри по всей физиономии. Лицо его представляет
собой бесформенный макет горной местности, из которой безумно торчит один
подбитый глаз.
И все-таки.., все-таки.., каким-то образом это спотыкающееся существо
способно танцевать рок-н-ролл, значит, оно не может быть таким уж плохим,
верно? Мы встретились с чудовищем, и, как говорит Питер Страуб в своей
"Истории с привидениями", оказалось, что оно - это мы сами.
Ниже мы еще вернемся к чудовищности,
<<< 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 >>>
- -
|
|
