|
|
|
|
- -
это достаточно легко рассказывать, хотя, без сомнения, было бы
лучше, если бы я мог точно сказать, появлялся ли там призрак или нет. Но,
как и в других случаях, описанных в этой долгой истории, вам придется, как
мне кажется, составить свое собственное мнение по этому поводу.
Но как мне рассказать вам о бесконечной, монотонной работе Питера на
крошечном ткацком станочке? Он проводил за этим все часы; иногда от его
дыхания клубился пар в морозном воздухе, иногда он обливался потом и всегда
опасался разоблачения; все эти долгие часы он проводил в одиночестве, и в
голове у него были бесконечные мысли и почти абсурдные надежды. Я могу вам
кое-что рассказать и расскажу, но описать часы и дни столь медленно текущего
времени я не способен, и на это, возможно, не способен никто, кроме одного
из великих сказителей, народ которых уже давно исчез.
Единственное, что, возможно, способно дать некоторое представление о
том, сколько времени Питер провел в тех двух помещениях, была его борода.
Когда он сюда вошел, это была лишь тень на его щеках и пятно под носом -
юношеская растительность. В течение последующих 1825 дней она стала длинной
и густой; к концу она достигала середины его груди, и хотя ему был лишь
двадцать один год, она была подернута сединой. Единственным местом, где она
не росла, был неровный шрам, оставленный ногтем большого пальца Безона.
Питер решался выдергивать лишь по пять ниток из каждой салфетки в
течение первого года - пятнадцать нитей каждый день. Он хранил их под
матрасом, и к концу каждой недели у него их накапливалось сто пять. По нашим
меркам каждая нить имела примерно двадцать дюймов в длину.
Через неделю после получения кукольного домика он сплел первый отрезок,
старательно работая на станке. В семнадцать лет работать на нем было не так
просто, как в пять. Его пальцы выросли, а станок - нет. Вдобавок он страшно
нервничал. Если бы кто-нибудь из тюремщиков застал бы его за работой, он мог
бы сказать ему, что пользуется станком ради собственного удовольствия,
заправляя его выпавшими нитками из старых салфеток... если ему поверят. И
если станок будет работать. Он не был в этом уверен, пока не увидел первую
тоненькую веревочку, выходившую из станочка с другой стороны. После этого
Питер немного расслабился и смог плести немного быстрее, заправляя нитки,
подергивая их, чтобы держать натянутыми, нажимая на ножную педаль большим
пальцем. Станочек поначалу слегка поскрипывал, но вскоре старая смазка
размягчилась, и он заработал так же ровно, как и в детстве.
Но веревочка была ужасно тонкой, не достигая даже четверти дюйма в
диаметре. Питер связал концы и попробовал тянуть. Она держала. Это его
немного воодушевило. Она была крепкой. В конце концов, это были королевские
салфетки, сотканные из лучшей хлопковой нити в стране, а он сплетал нити
туго. Он потянул сильнее, пытаясь определить, какай нагрузке он подвергает
тонкую хлопчатобумажную веревочку.
Питер потянул еще сильней, а веревка все держалась, и он почувствовал
еще больший прилив надежды. Потом он поймал себя на том, что .думает о
Юзефе.
Это Юзеф, главный конюх, говорил ему о такой таинственной и страшной
штуке, как "предел напряжения". Лето было в самом разгаре, и они наблюдали,
как громадные андуанские быки таскали каменные блоки для площади на новом
рынке. На шее каждого быка сидел потный, извергающий проклятия погонщик.
Питеру было тогда не больше одиннадцати лет, и ему это зрелище казалось
интереснее, чем цирк. Юзеф обратил внимание принца на то, что на каждом была
тяжелая кожаная упряжь. Цепи, которыми волокли шлифованные камни, были
привязаны к упряжи, по одной с каждой стороны шеи животного. Юзеф сказал
ему, что каменотесы должны были как можно более точно определить вес каждого
камня.
- Потому что, если блоки слишком тяжелые, быки могут пораниться,
пытаясь их утащить, - сказал Питер. Это даже не было вопросом, поскольку
казалось ему очевидным. Ему было жалко этих быков, которые волокли огромные
куски камня.
- Нет, - сказал Юзеф. Он зажег сигарету из маисовой шелухи, чуть не
опалив кончик собственного носа, глубоко и с удовольствием затянулся. Ему
всегда нравилось бывать в обществе юного принца. - Нет! Быки не дураки -
люди только считают их такими, поскольку они большие, покорные и полезные.
Это больше характеризует людей, чем быков, если вас это интересует, но
давайте это оставим, оставим.
Если бык может утянуть блок, то он его потянет; если не может, ну что
ж, он попытается еще раз, и встанет, опустив
<<< 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 >>>
- -
|
|
