|
|
|
|
- -
поднял руки кверху.
Флэгг засмеялся.
- Нет здесь летучих мышей, Томми, я же обещал.
Потолок оказался очень низким, и Томас сам мог увидеть, что мышей не
было, и здесь было тепло, как в печке, точно как обещал колдун. Благодаря
свету от пальца Флэгга Томас различил, что они находятся в потайном проходе
приблизительно в двадцать пять футов. Стены, пол, потолок - все было обшито
панелями из мореного дуба. Самый конец прохода был виден плохо, казалось,
будто там ничего нет. Все еще был слышен приглушенный лай собак.
- Когда я говорил тебе: "Поторапливайся", так надо было и делать,
сказал Флэгг. Он склонился над Томасом - призрачная, мрачная тень в темноте
- сам как летучая мышь. Томас испуганно отпрянул. Как и всегда, от Флэгга
исходил какой-то неприятный запах, запах его таинственных зелий и трав.
- Ты теперь знаешь, где находится самый потайной ход в замке. И я,
конечно, не могу запретить тебе пользоваться им, но если тебя Когда-нибудь
обнаружат здесь, то скажи, что ты нашел его сам, случайно, - предупредил
мальчика Флэгг. - Если же ты скажешь, что я показал тебе этот проход, -
грозная, едва осязаемая тень продолжала надвигаться на Томаса, - то ты
пожалеешь об этом: я заставлю тебя пожалеть!
- Я никогда не признаюсь в этом, - тихо пообещал Томас с дрожью в
голосе.
- Хорошо, будет лучше, если никто не увидит, что ты пользуешься этим
проходом. Шпионить за королем - дело опасное, даже если ты принц. А теперь
идем за мной. И веди себя тихо.
Флэгг провел принца до самого конца прохода. Задняя, дальняя стена тоже
была обшита деревом. Но когда Флэгг поднял руку с пламенем на пальце, Томас
увидел две маленькие панели. Флэгг задул пламя. В полной темноте он
прошептал: - Никогда не открывай эти две панели, когда горит свет. Он может
увидеть. Он стар, но зрение у него еще хорошее. Он может увидеть даже
несмотря на то, что зрачки у него стеклянные.
- Что, что? - не понял мальчик.
- Тихо... шшшш... уши у него тоже в порядке...
Томас притих. Сердце застучало часто-часто. Он волновался, но ничего не
понимал. Потом он думал, что волновался оттого, что знал о том, что
произойдет.
В темноте он услышал какой-то скользящий звук и увидел луч света - как
факел; потом опять скользящий звук - и второй луч света пробился сквозь
темноту. Теперь мальчик опять мог увидеть Флэгга, правда очень смутно: он с
трудом различил в темноте очертания своих рук. Томас видел, как Флэгг шагнул
к стене и чуть-чуть пригнулся. Свет опять исчез, как только Флэгг прильнул к
двум отверстиям в стене, через которые пробивался свет. Некоторое время
Флэгг смотрел в эти отверстия, затем отступил и поманил Томаса: - Иди,
смотри! - сказал он тихо.
Возбужденный и взволнованный как никогда, Томас осторожно приник
глазами к отверстиям. Он видел все очень ясно, только в каком-то
зеленожелтом свете, как будто через закопченное стекло. Ему казалось, что с
ним происходит какое-то чудо. Он смотрел прямо в гостиную отца и видел, как
отец сидел и отдыхал у камина в своем любимом кресле - с высокой спинкой, у
которой было два крыла, бросающих тени на его морщинистое лицо. Комната была
типичной комнатой охотника. В нашем мире такую комнату назвали бы охотничьим
домиком, хотя эта комната была больше любого дома. На стенах были укреплены
горящие факелы я развешаны чучела голов убитых зверей: медведя, оленя,
дикого кабана и т. п. Еще были чучела птиц и особенно одной - очень большой
и красивой, которая считалась сродни знаменитой птице Феникс.
Томас не мог только увидеть головы Нинера - дракона, которого его отец
убил еще до того, как Томас родился. Но этого он сразу как-то не осознал.
Отец неторопливо ел что-то сладкое, рядом стояла чашка с чаем. Вот, пожалуй,
и все, что происходило в комнате отца, в которой могло бы разместиться (и
иногда помещалось) по крайней мере двести человек. Они увидели короля в
меховом халате, пьющего чай в одиночестве. Но Томасу показалось, что прошла
вечность. Нельзя описать волнение, которое он испытал, когда смотрел на
отца. Сердце колотилось в два раза быстрее, кровь стучала в висках, а руки
были сжаты в кулаки так крепко, что когда он разжал их, то полумесяцы
отпечатков ногтей долго еще синели на ладошках.
Почему же Томас так волновался, глядя, как пожилой человек пьет чай и
ест сладкий пирог? Ну, во-первых, не просто пожилой человек, а отец.
Подглядывание само по себе акт тоже очень волнующий и даже привлекательный.
Ты спокойно можешь наблюдать за человеком, в то время как
<<< 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 >>>
- -
|
|
