|
|
|
|
- -
теперешнее. Мальчик был
ошеломлен и страшно напуган.
Есть люди и постарше тогдашнего Томаса, которые не расстаются с мыслью
о том, что старость - это всегда спокойное время, что старик может проявлять
кроткую мудрость, спокойную хитрость или сварливость, возможно, легкую
путаницу в мыслях. Они допускают это, но находят, что настоящий огонь в
стариках едва ли найдешь. Они жили иллюзией о том, что на седьмом десятке
любой настоящий огонь превращается в угли. Может быть, это и так, но в ту
ночь Томас обнаружил, что угли иногда могут разгореться буйным пламенем.
Отец стремительно расхаживал по своей гостиной. Его меховой халат
развевался. Ночной колпак свалился; редкие волосы свисали спутанными прядями
в основном возле ушей. Он не шатался, как это бывало с ним и другие ночи,
когда он нащупывал дорогу вытянутой вперед рукой, чтобы не столкнуться с
мебелью. Он расхаживал вразвалку, как моряк, но не шатался. Когда он
столкнулся с одним из стульев с высокой спинкой, стоявших возле стены, на
котором висела оскаленная голова рыси, то отшвырнул стул в сторону с ревом,
от которого Томас съежился. Волосы на его руках встали дыбом. Стул перелетел
через всю комнату и врезался в противоположную стену. Его спинка из
железного дерева треснула посередине - в состоянии столь сильного опьянения
к старому королю вернулась сила человека среднего возраста.
Он посмотрел на голову рыси красными горящими глазами.
- Кусай меня! - проревел он ей. Грубая хрипота его голоса заставила
Томаса опять сжаться. - Кусай меня, боишься, что ли? - Он рванул халат,
обнажив костлявую грудь. - Слезай со стены, Крэкер! Прыгай! Вот моя грудь,
видишь? - Он оскалил свои немногие оставшиеся зубы, стоя перед сохранившим
все свои зубы Крэкером, и поднял голову. - Вот моя шея! Давай, прыгай! Я
управлюсь с тобой голыми руками! Я ВЫРВУ ВСЕ ТВОИ ВОНЮЧИЕ ПОТРОХА!
Роланд постоял некоторое время с выпяченной грудью и поднятой головой,
сам напоминая какое-то животное - возможно, древнего оленя, попавшего в
загон, которому больше не на что надеяться, кроме как на то, чтобы достойно
умереть. Потом он резко отошел и остановился у головы медведя, потряс перед
ней кулаком, проревев при этом в ее адрес кучу проклятий - проклятий
настолько ужасных, что скорчившемуся в темноте Томасу казалось, что
разъяренный дух медведя может спуститься с небес, оживить мертвую голову и
разорвать отца у него на глазах. Но Роланд уже отошел. Схватив кружку, он
осушил ее, затем резко повернулся. С его подбородка капало пиво. Он швырнул
серебряную кружку в другой конец комнаты, где она ударилась о каменный угол
камина настолько сильно, что в металле осталась вмятина.
Теперь отец шел через комнату к нему, отшвырнув по дороге еще один
стул, а затем отпихнув в сторону босой ногой стол. Его глаза вспыхнули... и
встретились с глазами Томаса. Да, они встретились, Томас почувствовал, как
они столкнулись, и серый, обморочный страх заполнил его душу, как морозное
дыхание. Отец подкрадывался к нему, ощерив пожелтевшие зубы. У него над
ушами свисали остатки волос, с подбородка и из уголков губ капало пиво.
- Ты, - прошептал Роланд низким, ужасным голосом. - Почему ты уставился
на меня? Что ты надеешься увидеть?
Томас не мог шелохнуться. "Обнаружен, - бессвязно пронеслось у него в
мозгу, - обнаружен, клянусь всеми богами, бывшими или будущими, я обнаружен,
и наверняка теперь меня сошлют!"
Отец стоял, остановив взгляд на закрепленной на стене голове дракона.
Охваченный чувством вины, Томас не сомневался, что отец разговаривал с ним,
но это было не так - Роланд обращался лишь к Нинеру, как до этого он
разговаривал с остальными головами. И все же, раз Томас мог видеть сквозь
окрашенные стеклянные глаза, то и его отец тоже мог видеть через них, по
крайней мене до некоторой степени. Если бы Томас не был совершенно
парализован страхом, он пустился бы в паническое бегство - даже если бы он
сохранил достаточное присутствие духа, чтобы не отступать, его глаза
наверняка бы мигнули. А если бы Роланд увидел, что глаза дракона мигают, что
бы он подумал? Что дракон опять ожил? Наверное. Я думаю, что в столь пьяном
состоянии это было вполне возможно. Если бы Томас моргнул, то яд Флэггу уже
не понадобился бы. Король, который был старым и слабым человеком, несмотря
на временный прилив сил, приданных ему алкоголем, скорее всего умер бы от
страха.
Роланд вдруг прыгнул вперед.
- ПОЧЕМУ ТЫ СМОТРИШЬ НА МЕНЯ? - взвизгнул он, обращаясь в своем
опьянении к Нинеру, последнему
<<< 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 >>>
- -
|
|
