|
|
|
|
- -
У него
был только дохлый гусь и куча бесполезных кишек.
- Ну ладно, - сказала она. - Хорошо, Пол. Ты будешь доедать пломбир?
- Я больше не могу есть, - сказал он.
- Понимаю. Я тебя расстроила. Извини. Я думаю, что ты прав. Мне не надо
было спрашивать ни о чем, - она снова была совершенно спокойна. Он боялся,
что у нее снова начнется депрессия или очередной приступ ярости, но ничего
подобного не происходило. Все продолжалось как всегда, все погрязло в
обычной каждодневной рутине. Пол писал, Энни каждый день прочитывала
написанное, прошло довольно много времени после этого спора, так что Пол не
сразу понял связь между этим событием и ампутацией пальца. Но теперь, теперь
он догадался.
"Я пожаловался на пишущую машинку", - подумал он, глядя на нее и
прислушиваясь к шуму мотора. Теперь этот гул был слабее, но не потому, что
Энни отошла подальше, а потому, что Пол отдалился от реальности. Он
задремал. Он теперь частенько делал это. Просто дремал, как какой-нибудь
старый пердун из богадельни.
"Не так уже это и много, я всего только один раз пожаловался на пишущую
машинку. Но и одного раза было достаточно, не так ли? Даже более, чем
достаточно. Это было... так... через неделю после ее вонючего пломбира.
Всего одна неделя и одна жалоба. Я просто сказал ей, что звук пустой клавиши
действует мне на нервы. Я даже не просил у нее купить другую подержанную
машинку у этой Нэнси, как сетам". Я просто сказал, что этот звук меня
раздражает, и потом все произошло очень быстро... И вот Пол
Шелдон смотрит на большой палец левой руки Пола Шелдона и не видит его.
Если она сделала это не из-за того, что я пожаловался на пишущую машинку,
тогда что? Тогда она сделала это потому, что я отказал ей и ей пришлось
примириться с этим.
Это было актом мести. Месть была результатом осознания. Осознания чего?
Ну, того, что не все ниточки в ее руках, что у меня тоже есть очень сильный
козырь против нее. Я владею силой "готта".
В конце концов я оказался довольно сносной Шехерезадой".
Это было безумно. Это было забавно. Но это еще было реально. Те, кто не
понимают этой силы, не понимают, насколько заразны вирусы искусства - даже
самой дешевой беллетристики - те люди посмеялись бы над ним. Но он знал, что
прав.
Домохозяйки бросают все свои дела или изменяют свой распорядок, чтобы
посмотреть очередную серию бесконечного телевизионного сериала, а те, кто
работают, покупают видеомагнитофоны, чтобы посмотреть эту серию вечером,
когда вернутся домой. Когда Артур Конан-Дойль убил Шерлока Холмса, сбросив
его в Рейхенбахский Водопад, вся Викторианская Англия потребовала его
воскрешения. Протест был выражен в духе Энни Уилкз - не печаль от потери
близкого и любимого человека, а возмущение и ярость. Дойль был обруган
собственной матерью, когда написал ей, что собирается расстаться с Холмсом,
он получил разгневанный ответ: "Убить такого чудесного мистера Холмса?
Глупости! ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ!"
Или был случай с его другом Гари Рудмэном, который работал в библиотеке
"Боулдер Паблик". Когда однажды Пол заехал, чтобы навестить его, он
обнаружил, что окна его зашторены, а на двери висит траурный креп.
Обеспокоенный Пол начала стучать к нему. Он стучал довольно долго, пока
голос Гари не ответил ему: "Убирайся. У меня сегодня депрессия. Умер один
человек. Очень близкий мне человек". Когда Пол спросил кто. Гари ответил:
"Ван дер Вальк". Пол услышал, как Гари отходит от двери, и хотя он продолжал
ломиться в его дверь, тот так и не открыл. Ван дер Вальком оказался
вымышленный персонаж в детективах Николаса Фрилинга.
Пол был убежден, что в поведении Гари была фальшь, он думал, что все
это слишком претенциозно и искусственно. Короче говоря, поза. И он не
сомневался в этом до восемьдесят третьего года, тогда он прочитал "Мир по
Гарпу". Он, конечно, напрасно стал читать перед сном сцену, где младший сын
Гарпа погибает, наткнувшись на рычаг переключения скоростей.
Прошло несколько часов, прежде чем он смог уснуть. Эта сцена очень живо
стояла у него перед глазами. Прежде он считал абсурдным так сопереживать
вымышленному человеку, переворачивающемуся в машине. Но на этот раз он
именно сопереживал. Он осознал, насколько серьезно относился Гари Рудмэн к
Ван дер Вальку.
И это напомнило ему другой случай: когда ему было двадцать лет, он
жарким летним деньком закончил читать "Повелитель мух" Голдинга, потом он
пошел
<<< 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 >>>
- -
|
|
