|
|
|
|
- -
/> - ...так что я даже не хочу тратить время на то, чтобы уложить тебя
обратно в постель.
Она улыбнулась напускной улыбкой и лицо ее приобрело
кукольногротесковое выражение, затем она скользнула к нему в своих бесшумных
белых туфлях медсестры. Ее пальцы коснулись его волос. Он вздрогнул. Он не
хотел, но не смог удержаться. Она заулыбалась еще шире. Это была улыбка
живого трупа.
- Как бы то ни было, я подозреваю, что нам придется отложить начало
работы над "Возвращение Мизери" на день... или два... возможно даже на три.
Да, может пройти целых три дня прежде чем ты сможешь сесть. Из-за боли.
Слишком сильной боли. У меня там шампанское охлаждалось в холодильнике.
Придется поставить его обратно в кладовку.
- Энни, правда, я могу начинать, если ты просто...
- Нет, Пол.
Она направилась к двери, затем повернулась и посмотрела на него с
каменным лицом. Только глаза ее оставались живыми: два тусклых
двадцатипенсовика на неподвижном лице.
- Я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Возможно ты думаешь, что можешь
обдурить меня или выкинуть какой-нибудь трюк. Я знаю, я выгляжу тупой и
медлительной. Но я не тупая. Пол, и не медлительная.
Внезапно лицо ее раскололось. Каменное выражение разбилось вдребезги и
вместо него засветилось лицо безумно злого ребенка. Сначала Пол подумал, что
он умрет от внезапно охватившего его ужаса. А он-то думал, что взял верх! Не
так ли? Разве можно играть роль Шехерезады перед своим безумным тюремщиком?!
Она рванулась к нему, толстые ноги напоминали насосы, коленки сгибались
и разгибались, локти двигались вперед и назад как поршни машины,
перекачивающей спертый воздух комнаты. Волосы подпрыгивали вокруг ее лица,
высвободившись из-под державшей их заколки. Теперь ее движения не были
бесшумными, это была поступь Голиафа в Долине Костей. Картинка с
Триумфальной Аркой со звоном закачалась на стене.
- Иии - йех! - взвизгнула она и с силой опустила свой кулак на соляной
купол, который был теперь левым коленом Пола Шелдона.
Он откинул назад голову и взвыл, вены вздулись у него на шее и на лбу.
Взорвавшись, боль вырвалась из колена и окутала всего его бледным сиянием
новой звезды.
Она схватила пишущую машинку с доски и швырнула ее на камин, так легко
подняв мертвый вес металла, словно это была пустая картонка.
- Вот и сиди там, - сказала она и на губах ее снова появилась
мертвенная улыбка, - и подумай о том, кто здесь главный; вспомни также все
способы, которыми я могу сделать тебе больно, если ты будешь плохо себя
вести или попытаешься обдурить меня. Сиди здесь и кричи, если тебе хочется,
потому что никто тебя не услышит. Здесь никто не останавливается, здесь все
знают, что Энни Уилкз сумасшедшая; они все признали бы меня невиновной, чем
бы я ни занималась.
Она пошла обратно к двери и повернулась снова. Он закричал,
предчувствуя еще одно проявление превосходства. Этот крик вызвал ее кривую
усмешку.
- Я скажу тебе еще кое-что, - сказала она мягко. - Они думают, что я
совершила что-то незаконное, криминальное, и они правы. Подумай об этом.
Пол, пока я буду доставать твою вонючую бумагу.
Она вышла, хлопнув дверью так, что дом задрожал. Затем послышалось, как
щелкнул замок.
Он откинулся на спинку кресла, стараясь унять дрожь в теле, потому что
от этого усиливалась боль. Слезы текли по его щекам. Вновь и вновь он видел
ее несущуюся через комнату, вновь и вновь ее кулак опускался на остатки его
колена со стремительностью и яростью молота, опускающегося на наковальню,
вновь и вновь его обволакивало жуткое белоголубое сияние боли.
- Прошу тебя, господи, прошу тебя, - стонал он, - прошу, господи,
избавь меня от этого или убей... избавь от этого или убей.
Вниз по дороге с грохотом промчался автомобиль, а Бог не остался
безучастным. Пол остался наедине со слезами и болью, которая пробудилась и
начала прогрызаться через его тело.
Позже он подумал, что общество с его неодолимой страстью к громким
названиям обязательно назвало бы то, что он сделал, героизмом. Он вряд ли
стал бы возражать, хотя на самом деле это было не более чем последняя
судорожная попытка выжить.
Ему смутно казалось, что он слышит голос одного из этих полоумных,
восторженных спортивных ведущих - Ховарда Козелла или Уорнера Вольфа, или
может быть этого совсем сумасшедшего Джона Моуста - который комментирует все
происходящее, словно его отчаянная попытка достать лекарство всего лишь
какое-то спортивное
<<< 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 >>>
- -
|
|
