|
|
|
|
- -
день, не означает, что
она не способна понять, что бывают несчастные случаи; она может упасть и
сломать руку или ногу, сарай может загореться...
Сколько раз ты слышал, чтобы звонил этот телефон?
Но в наше время это необходимость? Телефон должен звонить по меньшей
мере раз в день, в противном случае его отбирают? Кроме того, большую часть
времени я был без сознания.
Ты упускаешь свое счастье. Ты упускаешь свое счастье и ты знаешь это.
- Да, он знал это; но мысль о телефоне, воображаемое ощущение
прохладного черного пластика под пальцами, щелчок вращаемого диска или
непрерывный гудок после набора 0 - перед этим соблазном очень трудно
устоять.
Он манипулировал на своем кресле до тех пор, пока не изловчился
поставить его точно напротив гостиной, и затем въехал в нее.
Воздух в комнате был затхлый, пахло плесенью. Хотя шторы на полукруглых
окнах, из которых открывался прекрасный вид на горы, были опущены только
наполовину, комната казалась слишком темной. Преобладал темнокрасный цвет,
как будто кто-то пролил здесь большое количество венозной крови.
Над камином висела затушеванная фотография женщины отталкивающего,
неприятного вида с крошечными глазками, глубоко посаженными на мясистом
лице. Розовые с синеватым отливом губы поджаты. Фотография, вставленная в
позолоченную рамку стиля рококо, была размером с портрет президента, какой
обычно висит в вестибюле почтамта в крупном городе. Полу не нужно было
удостоверение личности, чтобы узнать в нем мать Энни.
Он покатил дальше в комнату. Левое колесо каталки задело маленький
столик, на котором стояли безделушки. Они зазвенели, ударяясь друг о друга,
и одна из них - керамический пингвин на керамическом куске льда - упала на
бок.
Не задумываясь, он бросился и подхватил ее. Жест был почти нечаянный...
и затем последовала реакция. Он крепко сжал пингвина в кулаке, пытаясь унять
дрожь.
- Ты подхватил его без труда, хотя на полу лежал коврик и, вероятно,
пингвин не разбился бы...
- А если разбился? - в ответ закричал его внутренний голос. - Если
разбился?! Пожалуй, тебе лучше уйти в твою комнату, прежде чем ты оставишь
здесь... след...
Нет. Еще нет. Еще нет, как бы он не был напуган. Потому что это стоило
ему слишком дорого. Если за это следовала расплата, он готов был заплатить.
Он оглядел комнату, уставленную тяжелой, громоздкой мебелью. Казалось,
основное внимание в ней должны были привлекать арочные окна с великолепными
видами за ними, но вместо этого здесь доминировала фотография этой толстой
женщины в страшной раме с завитками и замороженными позолоченными фестонами.
На столе у дальнего конца кушетки, где она должна сидеть перед
телевизором, стоял простой дисковый телефон.
Осторожно, едва сдерживая дыхание, он поставил керамического пингвина
на столик ("Теперь моя песенка спета!" - гласила надпись на глыбе льда) и
покатил к телефону.
Перед диваном стоял маленький журнальный столик; он постарался объехать
его. На столе стояла уродливая зеленая ваза с букетом засохших цветов; и все
это выглядело неустойчиво, в любой момент готовое упасть.
Никаких приближающихся машин - только шум ветра.
Он схватил телефонную трубку и медленно поднял ее.
Слабое предчувствие неудачи наполнило его до того, как он поднес трубку
к уху. Он ничего не услышал. Никаких звуков. Телефон был мертв. Он медленно
положил трубку; перед ним всплывала строчка из песни старика Роджера
Миллера, казалось, имеющая определенный жестокий смысл: "Ни телефона, ни
бассейна, ни любимцев животных... У меня нет сигарет..."
Он проследил глазами за телефонным проводом, увидел маленький
квадратный модуль на панели, увидел подсоединенное штепсельное гнездо. Все
выглядело абсолютно в рабочем состоянии.
Подобно сараю с нагревателями на крыше.
Очень, очень важно поддерживать внешний вид.
Он закрыл глаза и представил Энни, вынимающую штепсель и заливающую
клей Элмера в отверстие модуля. Представил, как она вставляет штепсель в
мертвеннобелый клей, где он затвердеет и навсегда примерзнет. Телефонной
компании и в голову не придет, что здесь что-то не так, пока кто-нибудь не
попытается позвонить Энни и не сообщит в бюро ремонта, что линия не в
порядке; но никто не звонил Энни, не так ли? Она регулярно получала
ежемесячные счета и правильно оплачивала их, но телефон был только
бутафорией, частью ее никогда не прекращающейся борьбы за сохранение
внешнего вида, наподобие свежевыкрашенного
<<< 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 >>>
- -
|
|
