|
|
|
|
- -
колыбельную надтреснутым, полным слез голосом.
Тогда, сильно обеспокоенный здоровьем Яна, он обратил внимание на то,
как Ян говорил, а не на то, что он сказал, - только теперь, приближаясь к
Литтл Данторп и все сильнее подхлестывая Мери, несмотря на усиливающуюся
боль, он начинал понимать все. В его уме навязчиво вертелись слова,
всплывшие после рассказа Колтера:
Если бы она была больше похожа на мертвую... если бы она была больше
похожа на мертвую, приятель...
Но и это не все. В тот же день, когда жители деревни направлялись в
усадьбу, чтобы выразить хозяину свое соболезнование в столь тягостный для
него момент, вернулся Шайнбон. Он выглядел уставшим и неважно себя
чувствовал: это было не удивительно для человека, который утверждал, что
пожимал руку Веллингтону - самому железному герцогу - когда он (Шайнбон, не
Веллингтон) был еще ребенком. Джеффри всегда думал, что история с
Веллингтоном, пожалуй, преувеличение, но старина Шенни, как они звали его
мальчишками, лечил Джеффри от всех болезней, что были у него в детстве, а
Шенни и тогда уже казался очень старым человеком.
- Даже если допустить, что все люди старше двадцати кажутся детям
пожилыми, то все равно Шенни меньше семидесяти пяти уж никак не выходило.
Он был старым... те двадцать четыре часа были для него ужасными, у него
был умирающий чахоточный... и почему старый, очень уставший человек не может
допустить ошибки?
Чудовищной, неописуемой ошибки...
Именно эта мысль, более чем какая-либо еще, заставила его отправиться в
путь этой холодной и ветренной ночью, под луной, мечущейся в неуверенности
среди облаков.
Мог ли он допустить подобную ошибку? Половина его существа, половина
малодушная, трусливая, которая предпочла бы потерять Мизери навсегда, чем
увидеть неизбежные результаты подобной ошибки, отрицала это. Но когда Шенни
вошел...
Джеффри сидел подле Яна, который урывками вспоминал, как они вместе
спасали Мизери из подземелья во дворце сумасшедшего французского виконта,
как они спасались бегством в фургоне с сеном и как великолепная обнаженная
ножка Мизери отвлекла охранника, выскользнув из сена и соблазнительно
пошевелив пальчиками. Джеффри копался в собственных воспоминаниях об этом
приключении, к тому времени он был полностью во власти горя и теперь ругал
себя за то, что позволил себе поддаться только потому, что там был Шенни.
Разве Шенни не выглядел как-то странно отчужденным, поглощенным
собственными мыслями. Было ли это следствием усталости или чем-то другим...
каким-то подозрением...?
Нет, конечно, нет, его разум пытался протестовать. Повозка летела в
КэлторпХилл.
Сама усадьба оставалась темной, но - слава Богу - в домике миссис
Ремидж все еще горел огонек.
- Нно, Мери! - закричал он и чуть не сломал хлыст, - еще немного и ты
сможешь отдохнуть.
"Конечно, конечно, это не то, что ты думаешь!"
Но Шенни осмотрел сломанные ребра и растянутое плечо Джеффри весьма
небрежно, и ни слова не сказал Яну, хотя тот был в глубоком отчаянье и часто
начинал плакать. Нет - после своего визита, который был не длиннее обычного
в таких случаях, официального посещения, Шенни спокойно спросил: "Она
там..?"
- Да, в гостиной, - откликнулся Ян. - Моя бедняжка лежит в гостиной.
Поцелуй ее за меня, Шенни, и скажи, что я... я скоро буду с ней.
Потом Ян снова расплакался и Шенни, пробормотав несколько
приличествующих месту и случаю соболезнующих слов, проследовал в гостиную.
Сейчас Джеффри готов был поклясться, что старый костоправ пробыл там
достаточно долго... хотя Джеффри тоже мог что-то не так запомнить. Но выйдя
оттуда, Шенни выглядел почти весело, и уж это Джеффри помнил совершенно
точно. Он был уверен, что лицо Шенни совсем не подходим к комнате, где
царили слезы и скорбь, где миссис Ремидж вешала на окна черные траурные
гардины.
Джеффри вышел вслед за доктором и нерешительно, заикаясь, заговорил с
ним в кухне. Он попросил его выписать лекарство для Яна, который выглядел
совершенно больным. Но Шенни был совершенно отвлечен.
- Это совсем не похоже на случай мисс ЭвелинХайт, - сказал он. - Я
вполне удовлетворен.
Он повернулся к своей коляске, никак не прореагировав на вопрос
Джеффри.
Он вернулся назад, в дом, почти забыв о замечании доктора, списав его,
по-видимому, на счет возраста, усталости и огорчения. В горе люди могут
вести себя самым непредсказуемым образом. Все его мысли вновь обратились к
Яну,
<<< 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 >>>
- -
|
|
