|
|
|
|
- -
и он решил, что раз уж нет снотворного, то нужно просто попробовать
влить виски в горло, пока бедняга сам не умер.
Забыл... не обратил внимания...
До сих пор...
Это совсем не похоже на случай мисс Эвелин-Хаит. Я вполне удовлетворен.
ЧЕМ?!
Джеффри не знал, но он намеревался узнать, пусть ему даже придется
заплатить собственным здоровьем. Он понимал, что плата должна быть очень
высокой.
Миссис Ремидж еще не ложилась, когда Джеффри начал молотить в ее дверь,
хотя в другое время она уже часа два как спала бы.
С тех пор, как умерла Мизери, она обнаружила, что ложится спать все
позже и позже. Спать спокойно она не могла, и потому предпочитала не
ложиться вовсе, чем беспокойно ворочаться в постели.
Хотя она и была женщиной хладнокровной и рассудительной, но внезапный
поток ударов в дверь ее домика заставил и ее вздрогнуть. При этом она
обожглась горячим молоком, которое переливала из кувшина в чашку. Тогда она
все время выглядела так, будто вот-вот закричит. Это чувство не было горем,
хотя она полностью была во власти печали, это чувство было странным
напряжением; она не помнила, чтобы раньше с ней случалось что-нибудь
подобное. Иногда ей казалось, что мысли, которые витают вокруг нее, за
пределами ее разума, зажатого в тисках несчастья, лучше не замечать.
- Кто это стучит в десять часов ночи! - грозно крикнула она в сторону
двери. -
Кто бы ты ни был, уж я отблагодарю тебя за то, что обожглась!!!
- Это Джеффри, миссис Ремидж! Джеффри Элибертон! Ради Бога, откройте,
скорее откройте дверь!
Миссис Ремидж так и осталась с раскрытым ртом, и только на полпути к
двери она вспомнила, что на ней лишь ночная рубашка и ночной чепец. Никогда
она не слышала, чтобы у Джеффри был такой голос, и она поверить не могла в
это. Если во всей Англии и найдется человек с сердцем, чем у Его Милости, то
это будет Джеффри. Но сейчас у него был голос истеричной женщины.
- Минуточку, мистер Джеффри, я не одета.
- Черт подери! - заорал Джеффри. - Да мне плевать, будь вы хоть в чем
мать родила! Откройте дверь! Ради Христа, откройте эту чертову дверь!
Она стояла всего секунду, потом подошла к двери, сняла засов, и
распахнула ее. Вид Джеффри ошеломил ее, и снова она почувствовала неясное,
смутное напряжение темных мыслей где-то в глубине ее мозга.
Джеффри стоял на пороге домика в перекошенной позе, словно его
позвоночник деформировался от долгого лежания в мешке. Правую руку он
прижимал к левому боку. Волосы были спутаны, а темнокарие глаза ярко горели
на белом лице. Одежда его тоже заслуживала внимания - кое-кто, зная, как
обычно одевался Джеффри Элибергон, назвал бы его щеголем. Сейчас же на нем
был старый смокинг, пояс перекошен, воротник белой рубашки расстегнут, а
грубые саржевые панталоны куда больше подошли бы к странствующему садовнику,
чем самому богатому человеку ЛиттлДанторпа. В довершение всей картины, обут
он был в старые поношенные домашние туфли.
Миссис Ремидж сама в длинной белой ночной рубашке, чепчике, с бигудями
вокруг головы, короче говоря, в наряде мало подходящем для дворцового
приема, уставилась на него с возрастающим беспокойством. Он снова повредил
сломанные ребра, это было однозначно, но не боль заставила так гореть его
глаза. Это был ужас.
- Мистер Джеффри! Что...
- Не спрашивайте, - сказал он хрипло, - не сейчас. Сначала ответьте на
мой вопрос.
- Какой вопрос? - теперь она была страшно напугана, правая рука плотно
сжалась на груди.
- Имя Эвелин-Хаит о чем-нибудь вам говорит?
И внезапно она поняла причину этого ужасного напряженного чувства,
которое владело ею с самой субботы. Где-то у нее уже мелькала эта жестокая
мысль, но она подавила ее, потому что не нужны были никакие объяснения.
Одного имени бедной мисс Шарлотты Эвелин-Хаит из Сторпингон-Фиркилл, деревни
к западу от ЛиттлДанторпа, было достаточно, чтобы она заплакала и закричала.
- О Боже! Господи Иисусе! Неужели ее живьем похоронит?! неужто ее живую
похоронили?! Мою родную Мизери живьем закопали?!
И, прежде чем Джеффри смог ответить, со старой крепкой миссис Ремидж
случилось такое, чего прежде не бывало и никогда больше не случится. Миссис
Ремидж упала в обморок.
У Джеффри не было времени искать нюхательную соль. Он сомневался, будет
ли таковая вообще у крепкой старушонки вроде миссис Ремидж, но под раковиной
он нашел тряпку, которая пахла нашатырем. Он не стал подносить ее к носу,
попросту шлепнул ее на милое старушечье личико. Возможность, которую
<<< 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 >>>
- -
|
|
