|
|
|
|
- -
"Хаммера", вероятно, Кристофер Ли, который
едва не затмил Бела Лагоши в роли графа Дракулы. Ли - великий актер,
единственный, кто сумел приблизиться к интерпретации этой роли Карлоффом,
хотя в смысле сценария и режиссуры Карлоффу везло несравненно больше. И все
же в роли вампира Кристофер Ли лучше.>.
Как я уже отмечал, большинство режиссеров, обращавшихся к Франкенштейну
(за исключением тех, кто снимал исключительно юмористические картины),
осознавали эту дихотомию и пытались ее использовать. Найдется ли режиссер с
душой настолько остывшей, что ему никогда не хотелось, чтобы монстр спрыгнул
с горящей ветряной мельницы и затолкал факелы в глотки невежественных тупиц,
которые из кожи лезут, чтобы его прикончить? Сомневаюсь. Если такой и
существует, то это поистине жестокосердый человек. Но не думаю, чтобы хоть
один режиссер сумел передать весь пафос ситуации, и нет такого фильма о
Франкенштейне, который вызывал бы у зрителя слезы с той же легкостью, как
заключительная сцена "Кинг-Конга", где гигантская обезьяна сидит на вершине
Эмпайр Стейт Билдинг и отбивается от самолетов, словно от доисторических
птиц родного острова. Подобно Иствуду в спагетти-вестерне Леоне, Конг -
архетип архетипа. В глазах Бориса Карлоффа, а позже - Кристофера Ли мы видим
ужас, когда чудовище осознает себя чудовищем; у Кинг-Конга, благодаря
удивительным спецэффектам Уиллиса О'Брайена, он написан на всей морде
гигантской обезьяны. В результате получается почти живописное полотно
одинокого умирающего чужака. Это один из лучших образцов величайшего слияния
любви и ужаса, невинности и страха - слияния, эмоциональную реальность
которого лишь наметила, лишь предположила в своем романе Мэри Шелли. Я
полагаю, что она поняла бы точнейшее замечание Дино де Лаурентиса о великой
привлекательности подобной дихотомии и согласилась бы с ним. Де Лаурентис
говорил о собственном незабываемом римейке "Кинг-Конга", но мог бы сказать
то же самое и о несчастном монстре: "Никто не плачет, когда гибнут Челюсти".
Что ж, мы действительно не плачем, когда умирает чудовище Франкенштейна - но
аудитория рыдает, когда Конг, этот заложник из более примитивного и
романтического мира, падает с Эмпайр Стейт, - но при этом, возможно, мы
испытываем отвращение к самим себе за свое чувство облегчения.
Хотя разговор, который в конечном счете привел Мэри Шелли к решению
написать "Франкенштейна", происходил на берегу Женевского озера, за много
миль от британской земли, его все же следует признать одним из безумнейших
английских чаепитий всех времен. И как ни забавно, но это собрание несет
ответственность не только за появление "Франкенштейна", опубликованного в
том же году, но и за "Дракулу" - роман, написанный человеком, который
родится только через тридцать один год.
Был июнь 1816 года, и группа путешественников - Мэри и Перси Шелли,
лорд Байрон и доктор Джон Полидори - вынуждена была провести взаперти две
недели из-за сильного ливня. Путники начали вслух читать немецкие готические
рассказы о призраках из книги "Фантасмагория", и вынужденное заточение
постепенно стало принимать определенно странный характер. Кульминация
произошла, когда с Шелли случилось что-то вроде приступа. Доктор Полидори
записал в своем дневнике: "За чаем в 12 часов разговоры о привидениях. Лорд
Байрон прочел несколько строк из "Кристабель" Кольриджа; когда наступила
тишина, Шелли неожиданно закричал, сжал руками голову и со свечой в руке
выбежал из комнаты. Я побрызгал ему в лицо водой и дал эфир. Оказалось, он
смотрел на миссис Шелли и неожиданно подумал о женщине, у которой вместо
сосков глаза; это привело его в ужас".
Пусть с этим разбираются англичане.
Итак, члены общества договорились, что каждый попытается написать новую
историю о сверхъестественном. Именно у Мэри Шелли, чье произведение будет
единственным, которое выдержит испытание временем, были наибольшие трудности
с его созданием. У нее вообще не было никаких замыслов, и прошло несколько
ночей, прежде чем воображение не снабдило ее кошмаром, в котором "бледный
подмастерье святотатственных искусств создал ужасный призрак человека". Эта
сцена сотворения представлена в четвертой и пятой главах ее романа (из
которой выше приводились цитаты).
Перси Биши Шелли написал фрагмент, озаглавленный "Убийцы". Джордж
Гордон Байрон - любопытную страшную историю "Погребение".
<<< 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 >>>
- -
|
|
